Клуб 2050 – будущее России и мира. Модернизация, демография, география

Симон Кордонский: Бедных в нашей стране нет…

ТЕКСТ ЛЕКЦИИ

Лекция Симона Кордонского для «Клуба 2050″.  15.05.2012

Тема: Структура российского общества

15 мая 2012 года в аудитории 1801 Главного Здания МГУ состоялась блестящая лекция Симона Кордонского, профессора, заведующего кафедрой местного самоуправления ГУ-ВШЭ. Это последняя лекция в рамках «Клуба 2050″ в 2011/2012 учебном году.

Чем занимаемся Симон Кордонский и его кафедра

Значит, о чем бы я хотел поговорить. Хочу рассказать про кафедру. Кафедра местного самоуправления, но это номинальное название, поскольку мы занимаемся в основном полевыми исследованиями в российской провинции. Мы не берем в обследования поселения с населением больше ста  тысяч человек, поскольку  там ничего не поймешь, не разберешь, а в принципе, обучение у нас строится так: студенты, начинают специализироваться на кафедре, или думают специализироваться, сейчас вот уже со второго курса в обязательном порядке едут в провинцию. За семь лет работы у нас уже больше сотни муниципалитетов описано, некоторые по многу раз. У нас сейчас три направления исследований, одно из них «Социальная структура провинциального общества», второе «Система поддержания здоровья». Это не здравоохранение государственное, ни в коем случае, мы занимаемся тем, что формируется у людей, когда государственное здравоохранение уходит с нижних уровней социальной иерархии. И третье направление исследований – «Отходники». Это люди, которые оставляют семью в одном месте, в маленьком населенном пункте, уезжают на работу в большие центры, или куда-нибудь еще. В некоторых поселениях до семидесяти процентов населения у нас находится сейчас на отходе. Тема совершенно неисследованная, мы только начали, и нам это очень интересно.

Вот те теоретические работы, которые, собственно, и вызвали интерес, это результат наблюдений, описанный по специфической терминологии, которую я когда-то сам придумал – это «административные рынки», «сословная структура», и какие-то другие понятия были введены, и мы интерпретируем, стараемся, во всяком случае, интерпретировать результаты наших наблюдений и описаний в терминах вот этих теорий. Но естественно, здесь что получается – что нам сослаться не на кого. Страной, за исключением, может быть, географов, в том числе и из МГУ, практически никто не занимается. Если занимаются, то исследователи общественного мнения, которые никакими социологами не являются, и выполняют политические заказы.

Поэтому приходится на коленке изобретать и способы описания, сами понятия создавать на чистом месте. В зарубежной литературе ничего такого нет. Есть в литературе сороковых-пятидесятых годов, у антропологов, но этот опыт тяжело заимствовать, поскольку совершенно разные социальные системы. Поэтому, наше положение в научном пространстве маргинальное, и соответственно, и трудности, которые в связи с этим делом возникают, с интерпретацией наших результатов.

Социальное пространство, социальное время и социальная структура

Основное наблюдение, из чего мы исходим. Есть три базовые категории анализа: социальное пространство, социальное время и социальная структура. И подавляющее большинство членов нашего российского общества очень сильно путается. Они не имеют представления четкого о том, в каком пространстве они живут. Ну, это известные дискуссии «Азия», «Европа», «Азиопа». То есть, не понятно, где мы находимся в социальном пространстве. Непонятно, в каком времени мы находимся. Вот что у нас, сейчас тоже дискуссии идут – то ли феодализм, то ли капитализм, некоторые про рабство кричат. В общем, всякую лапшу из остатков школьных знаний они пытаются приспособить для понимания своего положения в социальном времени. И третье, главное с нашей точки зрения – это социальная структура. ,Исключительно редкий случай, когда люди могут ответить на вопрос о социальном положении своих родителей. Социальная структура Советского Союза исчезла – рабочие, крестьяне и служащие. А те группы, которые сейчас появились, формируются и институционализируются, они оказываются внешне, между людей. Люди, принадлежа этим группам, не имеют слов для описания своей принадлежности к ним. То есть, ситуация, очень похожая на клинические вещи. Я много лет проработал в психиатрической больнице, социологом. Три вопроса, которые задают пациенту, попадающему на осмотр, это: Где находишься? Какое сейчас время (осень, зима)? И твой социальный статус? Если человек говорит, что он Наполеон, то понятно… (смеются)

Но у нас очень часта ситуация, когда люди считают себя наполеонами, европейцами, азиатами, непонятно кем, но только не в нашем социальном пространстве они определяются. У них нет слов для описания своего социального положения. Следствием всеобщей маргинальности является аномия. Вот проявление аномии мы видим сейчас на наших улицах, так сказать, и даже вас оно немножко коснулось в организации этого семинара. То есть, люди выходят на улицы, не понимая, зачем они выходят на улицы, чего они хотят и что они могут сделать в своих возможностях. Наши студенты, как правило, которые у нас учатся, никуда не ходят, и одна из основных задач, которые я решаю в преподавании на кафедре, это прививка от реформаторства. То есть, с нашей точки зрения, которую студенты, похоже, разделяют, основные беды в нашей стране от того, что у нас стремление все изменить, нежелание принять социальный порядок таким, какой он есть, и отсутствие понятийного аппарата для описания этого социального порядка. Ну, теперь, собственно, я перейду к содержанию.

Про ядро, пограничный слой  и отсутствие бедных в нашей стране

Я бы хотел показать такую схемку, я ее сделал для того, чтобы объяснить венским аристократам проблематику нашу российскую, почему нельзя однозначно ответить ни на один вопрос, который они задают. Вот у нас есть некое ядро в стране. Это примерно 65% населения. Ресурс на ядре – люди живут на жалование, на зарплату, на пособия, на стипендию, на пенсии. Это те, кто голосовал на последних выборах за сохранение привычного порядка вещей, за гарантии в обеспечении ресурсов. Есть пограничный слой. Здесь нижний предел численности этого слоя – 17%, люди, которые имеют загранпаспорта. Они уже знают заграницу, что такое заграница, они туда ездят, и они соответственно относятся к этому ресурсному ядру вот так: богатая страна, но пьют-воруют, работать не хотят. Значит, люди из ресурсного ядра, когда смотрят на пограничный слой говорят, что там коррупция, плохие начальники, много берут, мало дают. Это, в общем-то, ответы на вопросы, которые мы задаем, в формулировке самих респондентов. Когда из внешнего мира смотрят на ядро, говорят, что у нас архаичная экономика, непонятная социальная структура, властный произвол и коррупция. И когда внешний мир смотрит в пограничный слой, они видят здесь зачатки рынка – они видят здесь зачатки рынка, демократии и организации гражданского общества. То есть, много разных схем, и все они, в общем-то адекватны. И разобраться в этой системе мы пытаемся, но, в общем, значимыми возможностями, ресурсами, получается сделать эскизы, но не получается сделать серьезные фундированные исследования. Тем более, что методически, здесь сложности большие – опросные методы не применимы в принципе, в силу того, что люди не понимают, где они находятся: в каком пространстве, времени, и кому они принадлежат. Люди воспроизводят в ответах на вопросы клише, которые задаются средствами массовой информации. И первая реакция, когда приезжаешь в малый населенный пункт, начинаешь с людьми разговаривать, люди начинают жаловаться. Жаловаться на то, что жизнь плохая, на то, что начальство плохое, что платят мало – в общем, это вам известно, как это происходит. Но стоит с ними посидеть, пообщаться, кое-где даже и выпить, как ситуация меняется на прямо противоположную. Оказывается, что у этого человека все хорошо, а вот плохо – у тех, у его соседей. И бедность там, и пьют… Но на самом деле мы просто смотрим, считаем… Бедных в нашей стране нет. У нас было большое исследование лет пять назад о бедности. Люди не определяют себя как бедные. «Мы живем как все». Даже если мы живем на доллар в день. Бедными считаются выпавшие из социальной системы – алкаши, деграданты, мигранты. А все остальные живут «как все». И богатых, в общем-то, тоже нет. Есть олигархи в каждом муниципалитете, иногда в сельской местности выделяются дачники, в общем, такая структура. То есть, методы социологии, традиционные, доминирующие, здесь не применимы. Здесь возможны только описания. И мы пытаемся выпытать понятийный аппарат для этого описания. И сейчас я буду говорить про понятийный аппарат, с которым мы работаем.

«Сословная теория» Кордонского

Мы столкнулись с тем, что существующее социальное расслоение в нашей стране невозможно описать в терминах, традиционных тем более. Ну здесь нет богатых и бедных. А кто есть? Власть говорит нам, что есть служащие государственные, есть бюджетники, есть маргиналы, судимые всякие, есть предприниматели. Но откуда они возникают, что это за категории такие. Вот сейчас я попытаюсь вам рассказать, что это за категории. И для этого в чистую абстракцию уйду, скорее даже в философию. Что такое «социальное расслоение»? Оно бывает ведь разное. Есть классовое расслоение, по уровню потребления. Не по максимуму определения классов, а по современному определению классов, которое сложилось в американской социологии в тридцатые годы. Классовое расслоение по уровню потребления. Есть расслоение корпоративное. Например, корпорация жителей одного муниципалитета. Или корпорация такая, как «Газпром», в широком смысле этого слова, поскольку это не только работающие в «Газпроме», но и все, связанные с освоением ресурсов, распределяемых в «Газпроме». Есть сословное расслоение. Обычно считается, что сословия – это то, что было когда-то, в имперские времена, а потом это исчезло, и сейчас у нас какая-то другая структура. Мы определили сословие, как группы, сформированные государством для нейтрализации каких-либо угроз. Есть внешняя угроза, и появляются сословия военнослужащих, есть внутренняя угрозы, и появляется сословия правоохранителей. Есть угроза нарушения социальной справедливости, распределительной, и появляется сословие государственных гражданских служащих. Да-да-да.

Я просто сейчас возьму нашу теорию изложу, а потом расскажу уже конкретику. Значит, со времен Аристотеля принято считать, что существует два вида справедливости – уравнительная и распределительная. Уравнительная справедливость – это равенство людей перед законом, а неравенство формируется в результате деятельности на рынке – люди разделяются на богатых и бедных. Уравнительной справедливости соответствует классовая социальная среда. И есть распределительная справедливость, которая предполагает равенство перед начальником, распределяющем ресурсы. Эта справедливость у нас была в полной мере в советские времена, когда были созданы сословия рабочих, крестьян и служащих, которые назывались «классами», и все ресурсы были национализированы, и распределялись пропорционально значимости отдельных социальных групп. То есть, рабочие с «Точмаша» в Москве, или в любом закрытом городе, имел право на гораздо большее количество ресурсов, чем рабочий совхоза где-нибудь в Алтайском крае. И это было справедливо в Советском Союзе.

Кроме того, справедливости могут реализоваться по-разному. Они могут реализоваться в реальности и на самом деле. Что значит «в реальности» – это как прописано в законе каком-то, или в нормативе. А на самом деле, это как-то все переделывается в ходе социальных процессов. Ведь в реальности, как говорил Станислав Ежи Лец, «в реальности все не так, как на самом деле». Вот в этом социально-историческом моменте мы с вами сейчас живем. У нас очень хорошая реальность. У нас достаточно хорошие законы. У нас прекрасное, с точки зрения макроэкономики, экономическое состояние. А на самом деле, мы видим что происходит. И каждому видно, что есть уравнительная справедливость «в реальности, по закону», и есть уравнительная справедливость «на самом деле, по понятиям». То есть, когда ресурсы распределяются сообразно принадлежности к конкретизированным группам корпорации. Ну вот рынки монополизированы – рынок сотовой связи, к примеру, и там есть корпорации сотрудников МТС, корпорации Билайна и Мегафона. Есть еще «Теле-2», которую не пускают на большой рынок, поэтому она собирается уходить с нашего рынка. То есть, ресурсы распределены по корпорациям, но на рынке.

Есть распределительная справедливость «в реальности». Я уже говорил, что это такое. И есть «на самом деле». Это коммунистические группы. Получается, на четыре типа социальная стратификация. Стратификация классовая, стратификация сословная, стратификация корпоративная и стратификация коммунистическая, анархическая, когда все равны и ресурсы распределяются, так сказать, поровну. Вот у нас со студентами раньше была такая ситуация, сейчас похоже мы ее немножко… мы все время хотим платить за реальный результат. Мы платим студентам через лабораторию, через гранты, у нас есть отдельный фонд, и сталкивались с очень интересной ситуацией – студенты требовали, чтобы все было скинуто в общий котел и поделено поровну. То есть, они спаривали группы непосредственно по месту, и сформировали вот такого рода группы. Но это общая теория. Значит, применительно к нашей сегодняшней ситуации, которую мы исследуем. У нас нет классового расслоения, у нас нет богатых и бедных, я вам про это уже говорил. У нас нет вот этого – коммунистов, практически нет. У нас есть распределительная справедливость «в реальности», и уравнительная справедливость «на самом деле». Есть корпорации, классы, сословия, и коммунистические группы. И для нашей сегодняшней ситуации характерно вот это и вот это: корпоративная и сословная социальные структуры.

Теперь отвечаю на немой вопрос. Начиная с 2002 года издано больше тридцати законов, в каждом из которых фиксировано выделенное положение какой-либо социальной группы. Некоторые признаки общеизвестны. Например, неподсудность и неподследственность высших должностных лиц государства: судьи, следователи, прокуроры, например. Они исключены из сферы применения обычного права. Да-да-да, «иммунитет» у них есть! Дальше – право на проезд. Мигалки видели? Это знаки сословной принадлежности. Звания, награды видели? Это признаки сословного общества. То есть, сформированные, начиная с 2002 года, где-то с десяток сословий, некоторые из которых я вам потом покажу, по каждому из них есть отдельный закон. И наследованные с Советского Союза некоторые сословия, которые не распались с ходе послереволюционных преобразований. Это бюджетники, причем под бюджетниками понимается совершенно не то, что обычно понимается. «Бюджетники» – это не люди, живущие с бюджета, это люди, занимающиеся выполнением государственных конституционных обязательств, прописанных в Конституции Российской Федерации. В Конституции РФ прописано право на здоровье – есть работники Здравоохранения, которые выполняют социальные обязательства. Вот это бюджетники. Пенсионеры, наследованы от Советского Союза. Работающие за зарплату наследованы от Советского Союза. То есть, те люди, которые получают зарплату сообразно тарифной сетке. Слышали про тарифную сетку? Разрядность, с первого по шестой. Вот Путина недавно смотрели? Там пили пиво со слесарем шестого разряда, это было специально подчеркнуто. Это знак принадлежности к социальной страте, так сказать, работающих по найму. Кроме того есть сословие маргинальное, ну, например, судимые, которые по закону ограничены в правах. Например, они не могут быть избраны в представительские органы власти, они не могут быть назначены на должности государственной службы, по закону. И есть еще отсутствовавшее в советской системе активное население, то есть, предприниматели и лица свободных профессий. Предприниматели, живущие на доходы с рынка, и лица свободных профессий, живущие на гонорары. Кто у нас живет на гонорары? Юристы живут с гонораров, часть научных работников – грант это же гонорар. Проститутки живут на гонорар. Священнослужители живут на гонорар. Это все активное население, имеющее такой источник как гонорар. Это все сословные структуры. То есть, это вообще находится вне поля внимания и политиков, и социологов, то, как она сформировалась за эти десять лет, и как она постепенно начинает жить своей жизнью. То есть, ей сейчас, для того, чтобы стать настоящей сословной структурой, не хватает сословного самосознания.

Это же не плохо, не хорошо. Ведь сословная структура это не только наш феномен. Социальная политика в Европе, например, привела к тому, что там сформировалось рентное сословие. Понимаете? И там тоже это не осознается, не описывается. Люди, живущие на пособия разного рода. Есть во всех социальных системах, но другое дело, где находится власть? У нас власть находится здесь.

Голос из зала – В одном из сословий?

Кордонский – Да. Она сконцентрирована А там, где был капитализм, сейчас его меньше становится, она рассредоточена в политической системе. Что такое «политическая система»? Это форма согласований интересов между богатыми и бедными. Политические партии представляют интересы богатых и бедных, естественно, в широком спектре, и парламент – это форма согласования интересов между представителями этой вот социальной ленты. В нашей системе Парламент должен иметь функцию согласования интересов мелких сословий. В Советском Союзе такая форма была – называлась «съезд КПСС» и «пленум ЦК КПСС», где раз в четыре-пять лет собирались представители всех сословий Советского Союза, и находили компромиссы при утверждении плана социально-экономического развития Советского Союза. У нас сейчас такой функции нет. Она номинально закреплена за Думой, но Дума не представляет всех сословий. Она имитационная, то есть, задумывалась как вот такая структура, когда начиналось после девяностого года социальное расслоение, а получилась вот такая.

То есть, понимаете, для того, чтобы нашу ситуацию описать, нам приходится обращаться к высокой теории. Вот один из вариантов, так сказать, базовых наших развлечений, которые мы используем для описания, так сказать нашей империи. Значит, отличие нашей системы, с нашей точки зрения, от других, в том, что у нас она в принципе не рыночная, а ресурсная. Ресурс – это все то, что распределяется государством. Ресурсом может быть что угодно.  Сейчас у нас несколько видов ресурсов базовых – это сырье, информация, финансовые ресурсы и что-то еще. Движущей силой рыночной экономики является цена денег. То есть, ставка банковского процента. Движущая сила ресурсной экономики является норма отката. То есть, если ресурсы распределяются, то за них надо платить. И это называется «откатом». Без отката ничего бы не было, экономика бы не двигалась. В нашем ядре ресурсное хозяйство, в той схеме, которую я вам показывал, и там, собственно, норма отката определяет экономическую и социальную динамику. Каждый на своем месте, ему распределяют какой-то ресурс, и он его перераспределяет, и за это что-то имеет. Ну, учитель, например, получает образовательный ресурс, он его распределяет ученикам, и за это имеет минимальные подношения, или не минимальные, это зависит от типа школы. Здоровье в нашей системе национализировано, оно принадлежит государству. Оно должно распределяться в системе учреждений здравоохранения. Значит, приходит этот ресурс, распределяется финансовый ресурс в больницу. Естественно, больница, в лице главного врача, должна этот ресурс оплатить, дать откат. Попадает этот ресурс к врачу, и врач, соответственно, должен это откатить, взяв при этом с пациента. То есть, система логически построенная, если бы еще не боролись с ней, она могла бы работать. (смеются)

Ресурсы и затраты трансформируются в товары и деньги.  Квазитовары и квазиденьги. То есть, в пограничном слое, в отличие от ядра, существуют товары и деньги. И у людей, в общем-то, есть стремление перевести ресурсы, в том числе, полученные в ходе отката, в настоящие товары и деньги. Поэтому формируются насосы по перекачке этих ресурсов за границу. Так сказать, вот обычная ситуация. У нас один студент, у него очень интересная курсовая работа на третьем курсе, просто задание службы финансово-бюджетного надзора. Появился поток, мощный поток, непонятных трансфертов финансовых, из регионов за границу. Что это означает? Это означает, что в результате реализации разных политик местная власть, чиновники на уровне полковника и подполковника, региональные и муниципальные, получили какое-то количество ресурсов. Они получают эти ресурсы потому, что им их дали для нейтрализации каких-то угроз, как я говорил. Вот они говорят, что у нас страшная безработица, что у нас моногорода, и всякая лапша на уши. Поскольку этой угрозы нет, безработицы нет, мы не видим безработицы в стране, во всяком случае, на уровне муниципалитетов, а ресурсы надо осваивать, а их нужно осваивать, потому что в следующий раз не дадут, если не освоишь, то они кэшируются разными способами. И кэш этот накапливается в чемоданах, его нельзя конвертировать в настоящие деньги, потому что этим людям запрещена предпринимательская деятельность. Все, что можно купить, они уже купили, и заграничное жилье есть, и они пытаются эти деньги увести за границу, там их перевести в настоящие деньги, в валюту, а потом внести  как инвестиции. И вот тот поток инвестиций, о котором нам сейчас рассказывают, это российские деньги, «отмытые» за границей, и вновь ввозимые в нашу страну. Очень интересная экономика.

Значит, в пограничном слое опять той иллюстрации, с которой я начал, находятся люди, вот эти семнадцать процентов, может быть, двадцать процентов населения, которые заняты трансфертом ресурсов за границу, и из-за границы сюда, обратно – инвестиционным процессом. Этих людей, в общем-то вы знаете, они часто публичные. Значит, функция власти здесь появляется. Власть – это то, что дает ресурсы, и власть – это верховный арбитр в распределении ресурсов. Что такое первое лицо в нашем государстве? Это лицо, которому все жалуются. Жалуются на то, что с них много берут, и что им мало дают. Я работал в аппарате, во власти, и я просто видел этот поток бумаг, который идет с периферии страны, сплошные жалобы. И первые лица государства, первое лицо государства, должны фильтровать этот поток обращений, и соответственно, наказывать тех, кто много берет, и отдавать дополнительные ресурсы тем, кому мало дают. Вы видите – газеты читаете, телевизор смотрите: сплошные жалобы, обращения к верховной власти, для того, чтобы она разобралась с теми, кто много взял, и пожалела тех, кто плохо живет, и дала им дополнительные ресурсы.

Вот то, что вы видите – наша организация, гражданское общество. И вот очень интересный феномен организации гражданского общества. Мы как-то взяли и посмотрели в населенных пунктах, что это такое. Ну, там есть десять тысяч человек, сорок официальных организаций гражданского общества. Вообще там где-то сотня в этом населенном пункте сумасшедших разного рода, которые входят во все организации гражданского общества. Поэтому, итоговая цифра гражданской активности получается очень высокой. Но они существуют, эти организации, постольку, поскольку существует поток ресурсов, которые они осваивают. То есть, настоящих организаций гражданского общества, таких, как за границей, что ли, хотя я тоже не очень уверен, что они есть, у нас просто нет. Точно так же и с политическими всякими формированиями. У них нет, вы это видите сами, ни социальной базы, ни нормальных программ. Программы все под копирку написаны, у всех партий, от коммунистов до либералов. То есть это некие феномены вот этого пограничного слоя, создающие имитацию того, что как кажется этим людям, есть за границей.

Значит, есть довольно большое количество организаций, которые не институционализированы, которые не существуют как организация. Вы слышали термин «второбытные поселения»? Вообще казалось, что в радиусе сотни километров от Москвы, есть, наверное, с полсотни…Около восьмидесяти поселений, в которых живут люди, такой дауншифтинг, имеющие более-менее приличный уровень образования, поверившие в какую-то мифологию, и заложившие и продавшие свое имущество, купившие землю, и пытающиеся вот на этих землях организовать свой миф. Просто наберите в Google «второбытные поселения», и  на вас вывалится очень много всякого разного. У нас на сайте есть несколько отчетов, наверное, с десяток отчетов. На Алтае, у нас в этом году будет экспедиция, в одном районе республики Алтай, в другом районе Алтайского края, это такие удаленные районы – Коксинский и Чарышский районы, где сейчас идет экспансия вот этих второбытников. Зимой они купили полторы тысячи гектаров земли, непонятно на какие деньги, и собираются там строить новое светлое будущее. И это по всей стране, вне поля внимания вообще. Они политически не активны, в публичном поле не присутствуют, статистическая информация не собирается, исследования не проводятся. Но это, наверное, сотня тысяч людей.

И третий тип гражданского общества. Мы их называем «гражданское общество служивых людей». Представьте себе муниципалитет, маленький, сорок, пятьдесят тысяч человек. Там, где-то около пятисот – представители разного рода государственных структур и муниципальных структур. Все они живут в данном населенном пункте, естественно, их благосостояние во много зависит от благосостояния этого населенного пункта. Им нужно лечиться, им нужно учить детей, им нужно проводить свободное время. Заняты они тем, что создают угрозы, пишут бумаги по своим иерархиям, и рассказывают власть предержащим о том, что у них все плохо, и для этого требуются дополнительные ресурсы, и кому-то их нужно осваивать. Но чтобы эти ресурсы освоить, нужно договориться между собой. И в процессе этих договоренностей формируется специфический вид гражданского общества, мы их называем «гражданское общество служивых людей». Это не организованное гражданское общество, в принципе не поддающееся организации, более того, если организация возникает, то тут же возникает термин «организованная преступная группа». Оно инертное, но у него есть очень интересные институты – это рыбалка, охота, приход сейчас, баня, обязательно. Организация, вот эти структуры абсолютно закрыты, попасть туда практически невозможно. Можно только извне наблюдать, каким образом вот это гражданское общество формирует социальную атмосферу поселения. Причем это люди, как правило, обеспеченные, у них есть ресурсы, и они выстаивают свою собственную ресурсную базу. Например, мы не видели района, нет, мы видели район, но он самый удаленный, где бы не было гимназии, в которой учатся дети членов местного гражданского общества. В любом районе, в больнице есть палата, или несколько палат, где лечатся члены этого гражданского общества. Где-то это больше, где-то меньше, но процесс идет. Вот такого оформления членов служивых сословий разного рода во вполне определенную социальную группу, и с формированием соответствующего самосознания. Но проблема в том, что там слов нет для описания того, что с ними происходит.

Какие есть социальные группы и каковы отношения между ними

Базовые социальные группы, на которые мы сейчас ориентируемся в исследовании: власть, народ, активное население, маргиналы.

Кто входит во власть? Государственные и гражданские служащие, федеральные, региональные, дипломаты, муниципальные служащие, военнослужащие, и правоохранители-судьи. Это властные сословия. По каждым из этих сословий, и по группам внутри сословий есть отдельные законы, фиксирующие их обязанности. Рекомендую прочитать закон о прокуратуре, где предусмотрены даже похороны прокуроров – 180 тысяч рублей должно быть выделено умершему прокурору.Там много льгот, преференций. Значит, тип дохода у власти – это жалование, они получают не зарплату, а жалование, то есть, государь им жалует место. Премии, административные выплаты, административная аренда, потом, если будет время, поговорим. И компенсационные выплаты. Социальная функция – служение государству и нейтрализация угроз. Способ формирования – обучение специализированное, в специальных заведениях на профильных факультетах учреждений высшего образования. Вот вы заметьте, много говорят о проблемах образования, но никто не говорит о том, что, скажем, есть какие-то проблемы в системе подготовки кадров в Академии ФСБ или в Академии МВД, или в Таможенной Академии. Там все путем. Там вполне содержание и обучение соответствует деятельности. В то время, как… я отвлекусь… Московский Университет и Высшая Школа Экономики, непонятно кого готовит. 60% выпускников работает не по специальности. То есть, система образования работает на воспроизводство уже отмершей социальной структуры, она готовит еще рабочих, крестьян и служащих, в отличие от специализированных организаций ведомственной системы образования.

Дальше – народ, это бюджетники, работающие по найму, пенсионеры. Тип дохода – пенсия, пособия, заработная плата, статусная рента, стипендия. Социальная функция – обслуживание других социальных групп. Способ формирования – общее образование.

Активное население, я уже перечислял, не буду больше. Типы дохода – рыночный доход, гонорар, статусная рента. Социальная функция – обслуживание государства, других социальных групп. Способ формирования – общее специальное образование, контрактное исполнение работ, договорное обслуживание.

Маргиналы – судимые, осужденные, отбывающие наказание, подследственные, находящиеся на УДО, служащие по призыву, алкоголики, бомжи, мигранты, воспитанники детских домов. Тип дохода – паек, пайка, подаяние, криминальный доход, доля, рента от криминального статуса. И способ формирования – обучение в маргинальных субкультурах. Очень, кстати, эффективный способ.

Нормативные отношения между социальными группами. Власть призвана заботиться о народе, народ должен поддерживать власть, голосует за нее на выборах. Власть заботится о предпринимателях, создавая условия для развития бизнеса, предприниматели платят налоги и выполняют те социальные функции, которые государство на них возлагает в рамках социальной ответственности бизнеса. Отношения между народом и предпринимателями выстраивается гармонично, например, народ приветствует развитие рыночной экономики, а предприниматель действует, исходя из потребностей народа. И власть следит за нарушителями социальной справедливости, изолируя их от общества. Это в реальности, как прописано. А вот на самом деле несколько иная ситуация у нас. Власть заботится о самой себе, а народ просто выживает. В выборах участвуют преимущественно бюджетники старших возрастов, часть работающих по найму и пенсионеры. Власть убирает предпринимателя, а предприниматели избегают платить налоги, избегать повинности, которую власть называет социальной ответственностью бизнеса. Народ ненавидит предпринимателя, а предприниматели стараются нажиться за счет народа. Власть сажает людей не за что, а люди, ставшие в результате маргиналами, ненавидят власть. Вот в реальности, на самом деле. Причем ведь и то и другое есть.

Дальше – я обещал про сословия. Просто галопам по Европам. Государственные и гражданские служащие, военнослужащие, судьи, правоохранители, муниципальные служащие, депутаты, казаки. Причем государственные и гражданские служащие, у нас три подсословия – федеральные служащие, региональные служащие и дипломаты. Военнослужащие – девять подсословий: ФСБ, внутренние войска, МЧС, разведка, не помню все, не буду перечислять. Судьи – четыре подсословия судей. Правоохранители, по-моему, девять подсословий правоохранителей. Муниципальные служащие – внутри группировки, по-моему, сейчас нет. Депутаты – депутаты у нас федеральные, двух видов, региональные и муниципальные. Четыре вида депутатов. И казаки – шестнадцать казачьих войск, по казакам у нас принято по-моему, восемь законов, фиксирующих их сословную принадлежность. Обслуживающие сословия – лица свободных профессий, иерархии нет. Бюджетники – иерархия, почетные звания, «заслуженные», «народные»  учитель, врач. Наемные работники, живут по трудовому законодательству. Коммерсанты – живут по закону о предпринимательстве. Пенсионеры – множество видов пенсионеров, от военных пенсионеров, до пенсионеров государственной службы и пенсионеров по труду. Осужденные, ограниченные в правах, классификация согласно уголовному кодексу и внесословные – люди, которые не имеют сословной принадлежности. Ими занимается Федеральная Миграционная Служба, основная функция которой этих мигрантов приспособить, так сказать, потому что если их не приспособить, то будет нарушение социальной справедливости, распределительной – ресурсов не будут получать: лечиться не могут, учиться не могут. Все стройно очень.

Значит, в результате разных работ мы сделали такую вот модель, численная модель социальной структуры.

Голос из зала – Можно поинтересоваться, в чем методология исследования состоит?

Кордонский – Методология? Вы знаете, мы исходили из того, что у нас все устроено пропорционально. Вот у нас просчитывается врачей на десять тысяч населения. Насчет милиционеров – тоже рассчитывается, правоохранителей, на количество населения. Они пропорциональны – число людей, обслуживающих некоторые сословия, пропорциональны числу людей из другого сословия, обслуживающих это сословие. Получается система уравнений, одно из решений которых вы видите. Значит, это модель для страны в целом, исходя из населения. Мы попробовали вычислить численность всех сословий. По некоторым данные есть – скажем, по бюджетникам, по работающим по найму, по некоторым пришлось ориентироваться на экспертные оценки или на оперативную информацию, поскольку данные просто закрыты, ну скажем, по военнослужащим. А сейчас используя эту логику, мы описываем социальную структуру отдельных муниципалитетов, которая, естественно, очень отличается от структуры страны в целом. То есть, в некоторых поселениях власти просто нет, если нет власти, то как правило оказывается, что нет маргиналов, один народ там живет, 90% народа. А чуть статус повыше, количество и численность населения побольше – там уже появляется власть, доля народа уменьшается, появляются предприниматели, и соответственно, появляются маргиналы разного рода. Ну, на этом я закончу.